Шмаров Владимир Наумович

Владимир Наумович Шмаров родился 29 апреля 1924 года в городе Новошахтинске Ростовской области. Когда ему было меньше года, родители переехали в Сулин (ныне г. Красный Сулин).

Когда старший брат начал учиться в школе №1, Володе было шесть лет. Маленький Володя плакал и просил родителей отпустить его в школы. Родители упросили учителя, который сказал: «Пусть походит, собъёт охоту». Так Владимир стал учиться. Учился только на хорошо и отлично, и его оставили в школе.

«После окончания средней школы №1 в 1941 году я решил стать инженером железнодорожного транспорта и поехал поступать в Ростов. Но в Ростовский институт инженеров железнодорожного транспорта я не поступил: срезался на одном из экзаменов. Чтобы не сидеть без дела устроился на работу.

На второй день войны отца призвали в армию. Красная Армия отступала под ударами немецких полчищ, но к Ростовской области фронт приблизился только в ноябре. В Красном Сулине был сформирован эвакогоспиталь, в составе которого моя мать, моя сестра и я отправились в Новосибирскую область. Поскольку в армию меня ещё не брали, я устроился на работу на колодочно-каблучную фабрику, которая выпускала военную продукцию: точили приклады для винтовок. Зиму проработал на фабрике, а весной пошёл в военкомат и хотел записаться добровольцем на фронт, но сотрудник военкомата был непреклонен: не достиг призывного возраста. Однако мою настойчивость, видимо, запомнили, и как только мне исполнилось 18 лет, я получил повестку и был направлен на учебу в Орловское бронетанковое училище, которое к тому времени было эвакуировано в город Майкоп.

К осени 1942 года фронт начал приближаться к Майкопу. Когда немцы подошли вплотную, личному составу училища было приказано занять оборону на подступах к городу. Подготовили позиции, вырыли окопы. Курсанты училища ходили в боевое охранение. Мы были готовы сражаться с врагом, пусть даже рядовыми пехотинцами. Но повоевать под Майкопом не пришлось. Наше место заняли другие части, а мы получили приказ ночью в походной колонне через Кавказский хребет выйти к морю. К рассвету вышли к речке Белая и продолжили движение в направлении Туапсе и далее к Сочи. Продвигались в колонне по прибрежной полосе. В районе г. Гагры подверглись бомбёжке немецкими самолётами, но, поскольку мы укрылись в саду под лимонными деревьями, потерь среди личного состава училища удалось избежать. Одетые в летнюю форму, по ночам мы сильно мёрзли, так как сентябрьские ночи были холодные. Через Грузию по железной дороге доехали до Баку, а дальше пароходом через Каспийское море до города Красноводска. В Красноводске нас погрузили в теплушки и в составе воинского эшелона через всю Среднюю Азию привезли в городок Дегтярка, что в 30 километрах от Свердловска. Здесь я продолжил обучение. Окончил Орловское Краснознамённое бронетанковое училище 1 апреля 1943 года с общей оценкой "отлично". В моём дипломе было отмечено: "С персональным назначением в гвардейские части автобронетанковых войск". Выпускники училища получили воинское звание "лейтенант" и офицерские погоны. Весь выпуск училища был направлен во вновь формируемый 30-й Уральский танковый добровольческий корпус. Укомплектованный добровольцами, он был оснащён оружием и военной техникой, изготовленными за счёт добровольных взносов трудящихся Свердловской, Челябинской и Пермской областей. Этот корпус впоследствии прославился в боях беспримерным героизмом своих солдат и офицеров и получил почётное название —10-й гвардейский Уральско-Львовский Краснознамённый, орденов Суворова и Кутузова танковый корпус. Я надеялся, что попаду вместе со своим выпуском в составе корпуса на фронт, но руководство училища решило оставить меня и ещё несколько отличников в училище на должности командира учебного взвода курсантов. Я пытался прорваться с рапортом к начальнику училища полковнику Вармашкину, чтобы попасть на фронт, но не добился успеха. Через некоторое время училище перевели из Дегтярки в Балашов. Красная Армия начала теснить немцев всё дальше и дальше на Запад. Я добивался отправки на фронт, но рапорты по команде не доходили до начальника училища. Когда на построении я попытался вручить рапорт лично ему в руки, он приказал сопровождающим его офицерам взять рапорт. Моя настойчивость достигла цели, так как через две-три недели меня направили получать танки Т-34-85 на Нижнетагильский вагонный завод. Там же, в Нижнем Тагиле, мы обкатали танки. Вскоре был сформирован воинский эшелон, на котором в составе маршевой роты, включающей десять танков, укомплектованных экипажами, я отправился на фронт.

На фронт наш эшелон прибыл уже после взятия Минска, то есть после 3 июля 1944 года. Эшелон остановился на станции Минск. В это время рядом стоял ещё один воинский состав с танковой частью, на вооружении которой находились американские танки. Вдруг сигнал воздушной тревоги. К нашему составу подцепили паровоз и оттащили его на 2-3 километра от станции, а другой эшелон с американскими танками по непонятной причине остался на месте. В результате бомбардировки немецкими самолётами было уничтожено несколько американских танков с нашими экипажами. После возвращения нашего эшелона на станцию нам пришлось вытаскивать из обгоревших танков трупы погибших танкистов. Так, ещё не попав на передовую, я ощутил смертельное дыхание войны. Выгрузка личного состава и техники была произведена на станции Молодечно, севернее Минска.

Я попал в 3-ю гвардейскую танковую бригаду 3-го гвардейского Котельниковского танкового корпуса. Это была знаменитая бригада, в которой начинал свой боевой путь будущий главный маршал бронетанковых войск СССР П. А. Ротмистров. Бригада состояла из 3 батальонов, в каждом из которых было по 22 танка Т-34-85. Ещё четыре танка предназначались для командования бригады.

Наш корпус вёл наступление в направлении литовского города Ошмяны. Я был командиром танка. Танки нашего батальона начали наступление на позиции противника. Вдруг неподалёку от моего танка протянулись светящиеся линии. Я был в боевой обстановке впервые и вначале даже не понял, что это такое. Немцы стреляли по моему танку и для пристрелки использовали бронебойно-трассирующие снаряды. Сначала я даже не понял, откуда ведётся огонь. Но, внимательнее присмотревшись, увидел, как из-за хатёнки, на расстоянии примерно в 900 метров выныривает силуэт танка. Он на полкорпуса высовывался из-за хаты, производил несколько выстрелов и снова прятался. От быстроты моей реакции зависела не только моя жизнь, но и жизни членов моего экипажа. Я оттолкнул наводчика и сам занял его место. Навёл пушку и выстрелил недолёт! Скорректировал прицел. Снова выстрел. На этот раз немецкий танк задымил. Так я выиграл свой первый поединок с опытным противником.
Однажды, когда я только что прибыл на фронт, вдруг кто-то заключил меня в объятья. Это был молодой лейтенант-танкист Салгалов, у которого я был командиром учебного взвода в Орловском бронетанковом училище. Мы оба обрадовались этой неожиданной встрече: ведь нас объединяли общие воспоминания. После задушевной беседы мы тепло попрощались. Прошло всего несколько дней, и мои сослуживцы говорят мне: "Иди, посмотри, там твой курсант лежит". Среди убитых в последнем бою танкистов был и лейтенант Салгалов.

Хотя война и близилась к концу, тем не менее, немцы сопротивлялись ожесточённо. В каждом бою бригада теряла 4-5 танков. С 5 июля по 29 августа (Белорусской стратегической наступательной операции под условным наименованием "Багратион") наш танковый корпус принял участие в Вильнюсской и Шяуляйской наступательных операциях. В результате этих операций была освобождена часть территории Литвы и Латвии.

Однажды в Литве наш батальон, рассредоточившись в линию, наступал на немецкие позиции, расположенные на невысоком холме. На ближайшем к нам склоне, двигаясь в гору, мы проутюжили немецкие окопы, перевалили за гребень и начали спускаться вниз. Неподалёку виднелась мыза —длинный, метров пятьдесят в длину, сарай для сена. Вдруг вспыхивает один наш танк, через несколько минут —второй. Я присмотрелся и увидел внизу в засаде немецкую "пантеру". По радио я приказал всем спрятаться за мызу, где противник нас видеть не мог. Поскольку позиция у "пантеры" была хорошая и к тому же внизу могли быть и другие немецкие танки, они могли перебить весь батальон. Если бы какой-то наш танк остановился и начал прицеливаться, он, вероятнее всего, был бы как неподвижная мишень быстро уничтожен, так как у немцев цели были пристреляны. Я приказал командирам танков по одному, в разные стороны отступить за гребень холма. Танкисты с точностью выполнили приказ, на скорости перевалили за гребень холма, и потерь у нас больше не было, хотя немцы продолжали ожесточённо стрелять по нашим танкам. Вскоре я был повышен в должности - стал помощником начальника штаба батальона.

Следующим этапом моей фронтовой биографии было участие в Восточно-Померанской операции. Находясь с 25 февраля 1945 года в оперативном подчинении 19-й армии, наш корпус вошёл в прорыв и стремительным наступлением в оперативной глубине обороны противника вышел к городу Кёзлин (Кошалин). Утром 3 марта танкисты корпуса вместе с приданной в помощь корпусу 313-й стрелковой дивизией, используя сокрушительный и точный огонь артиллерии, а также опираясь на помощь авиации, стремительной атакой с трёх сторон взяли Кёзлин. Вскоре танки корпуса вышли на побережье Балтийского моря, в районе города Гросс Мелен. В результате этого манёвра было завершено рассечение Восточно-Померанской группировки врага на две части. В штаб-квартиру 2-го Белорусского фронта наш гонец —комсорг бригады —доставил три бутылки с водой Балтийского моря. К. К. Рокоссовский вспоминает об этом случае: "Не удержались, отведали на вкус. Горьковато-солёная, с запахом водорослей. Вода Балтийского моря!" Это был символический подарок танкистов Панфилова Военному совету фронта. 6 марта смелым и неожиданным для противника манёвром войска нашего корпуса при минимальных потерях захватили город Штольп. В результате напряженных боёв корпус овладел городом Гросс Котц, а 25 марта, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, выбил его из портового города Цоппот (Сопот). Совместно с войсками 19-й армии танкисты 3-го гвардейского 26 марта очистили от гитлеровцев город Гдыня. Ликвидация гдыньской группировки противника была завершена.

После перерыва на отдых, пополнения личным составом и материальной частью корпус получил задачу 26 апреля начать наступление в направлении Берлина, чтобы охватить его с севера. Согласно новому приказу мы должны были наступать в направлении города Росток. Но на переправе через реку Одер в полосе наступления 70-й армии я получил тяжёлую травму. Дело было так. Наш батальон остановился перед переправой через Одер. Танковая колонна сильно растянулась на подходе к парому. Комбат приказал мне: "Володя! Подтяни колонну!" Я практически выполнил поручение, остался один танк. Я стою спиной к переправе за своим танком и взмахами поднятых вверх рук регулирую движение этого последнего танка. Между мной и танком расстояние примерно 70 метров. Вдруг начинается налёт немецкой авиации, отвлекая моё внимание. Я поневоле перевожу взгляд вверх, продолжая регулировать приближение танка. Видимо, механик-водитель танка тоже отвлёкся и вовремя не смог переключить скорость, но в результате я оказался зажат между двумя танками, между которыми осталась щель примерно 5 сантиметров. Я потерял сознание. Очнулся уже на другом берегу Одера, лёжа на каких-то подушках в кузове полуторки. Поскольку моросил дождь, меня накрыли брезентом. В таком состоянии я проехал почти до самого Ростока. В Ростоке я отказался от госпитализации.

3 мая севернее от города Висмар мы установили контакт с передовыми частями 2-й английской армии. Выглядело это следующим образом. Мы движемся в походной колонне, смотрим, —на окраине Висмара, стоят рослые молодцы в английском военном обмундировании. Встретились мы очень радушно. Встречу отмечали всю ночь. На следующее утро приехали кинооператоры снимать встречу с союзниками. Для постановочной сценки использовали танк командира батальона и автомашину марки "Студебеккер". 4 мая участок обороны был передан частям 70-й армии, а нам поступила команда возвращаться назад. Мы возвратились за Росток.

Наша бригада накануне 9 мая расположилась в небольшой рощице. Утром 9 мая все танки бригады выстроились на опушке рощи. После команды каждый из танков произвёл три выстрела холостыми зарядами. Это были наши последние выстрелы в той войне.

После войны, я остался на службе в армии. До 1947 года служил в Группе советских войск в Германии. В свой первый отпуск привёз книги и начал серьёзно готовиться к поступлению в академию. В 1947 году уехал в Москву поступать в Академию бронетанковых войск имени И. В. Сталина. Чуть было не срезался на медицинской комиссии: у меня было плохо со слухом. Это было результатом фронтовых будней, ведь стрельба из танка не способствует сохранению музыкального слуха. Выдержав конкурс 6 человек на место, —поступил в академию. На третьем курсе меня, не спросив согласия, перевели из командного факультета на разведывательный. На этом факультете готовили офицеров командно-разведывательного профиля. Надо отметить, что при обучении на командном факультете на одном курсе со мной учился будущий начальник штаба Вооружённых Сил СССР маршал Ахромеев.
В 1952 году я с отличием закончил академию и был направлен для продолжения службы на Чукотку в посёлок Угольный в Бухту Провидения. Шла холодная война, а рядом была территория США. Там в звании майора с 1952 по 1955 годы командовал танкосамоходным батальоном.

В 1955 году был переведен в Сталинград начальником штаба танкосамоходного батальона. Это было явное понижение в должности, но шло хрущёвское сокращение армии, и выбирать не приходилось. Вскоре отправился в Баку, где служил в должности замначальника штаба танкового полка.

Потом меня послали в Германию, где я занял должность заместителя начальника штаба танкового полка. По прошествии некоторого времени, стал начальником штаба полка. В Группе советских войск в Германии прослужил почти 5 лет. В это время на вооружении все ещё находились танки Т-34. Под конец службы в Германии я был на должности командира 51-го гвардейского танкового полка в воинском звании полковник.

В 1971 году меня перевели для продолжения службы в город Николаев командиром учебного танкового полка. Хозяйство было хлопотное, так как в полку было два комплекта танков.

У меня умерла супруга, долго до этого болевшая. В этом же году в полку с инспекцией побывал командующий Одесским военным округом. Он остался доволен результатами проверки. Пользуясь случаем, я попросил новое назначение, так как возможности продвижения по службе на должности командира полка для меня были исчерпаны. Несколько дней спустя мне предложили должность начальника Республиканского комитета ДОСААФ Молдавской ССР.

В 1971 году я приехал в Кишинёв. Здесь познакомился со своей будущей супругой Верой Петровной. С ней мы вскоре сочетались законным браком. Вместе воспитали двух наших дочерей и моего сына от первого брака. Через два года после приезда в Кишинёв мне присвоили звание генерал-майора. На должности начальника республиканского комитета ДОСААФ я проработал с 1971 по 1986 годы. Моими непосредственными начальниками в Москве были маршалы А. Л. Гетман, А. И. Покрышкин и адмирал флота А. И. Егоров.

В ДОСААФ мы обучали молодёжь специальностям, нужным не только для службы в вооружённых силах, но и в гражданской жизни, в частности, профессии водителя автомобиля. Уделяли должное внимание военно-прикладным видам спорта, проводили работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи.

В 1986г. дела в ДОСААФе я передал полковнику Косташу. В период с 1986 по 2006 гг. работал председателем Совета ветеранов ВОВ. Важной частью нашей работы было выявление захоронений воинов Красной Армии на территории Молдовы. Наша организация внесла свой вклад в создание мемориального комплекса на Шерпенском плацдарме и мемориала воинской славы "Вечность" в Кишинёве. В частности, по моему предложению на кишинёвском мемориале была создана "Аллея героев". В составе большого авторского коллектива я участвовал и в создании "Книги памяти", где помещена краткая информация обо всех уроженцах Молдовы, сражавшихся в рядах Красной Армии и погибших на фронтах Великой Отечественной войны. Один экземпляр этой книги хранится в Москве в музее Мемориала воинской славы на Поклонной горе.

В 2002 году на праздновании Дня Победы как представитель Республики Молдова я побывал в Москве. Нас, группу ветеранов, принял в Кремле Президент РФ В. В. Путин. Мы сфотографировались вместе с ним на входе в Екатерининский зал Кремля. Каждому из нас вручили по подарочному экземпляру книги В. В. Путина "От первого лица." В свою очередь я подарил Владимиру Владимировичу прекрасно изданный иллюстрированный альбом о Республике Молдова» [из интервью В. Н. Шмарова корреспонденту Игорю Живчину].

Награды:
-три ордена Красной Звезды,
-орден Отечественной войны II степени.
-орден республики Молдова

Литература:

• Александров, В. Генерал Шмаров / В. Александров // Власть Советов. – 1985. – 28 дек. (№207). – С.3.
• Коган, И. Имя земляка в Белорусской советской энциклопедии / И. Коган // Власть Советов. - 1973. - 19 дек. - С.3.
• Мякинченко, В. Генерал Шмаров / В. А. Мякинченко // Земля Сулинская: время и лица. – Красный Сулин, 2005. – С. 259-260.
• Мякинченко, В. Шмаров В. Н. / В. А. Мякинченко // Сулин и сулинцы: Словарь-справочник. – Красный Сулин, 2002. - С. 113.
• krasnusulin1797. Blogspot.ru
• infotag.md
• polkmoskva.vu
• По материалам сайта Независимая Молдова